В этом году мы не поехали в лагерь. У Семенова дядя живет на Оке, и мы отправились к нему погостить. Сперва мне не понравилось купаться в реке, я привык к морю. Интересно, почему это в море можно нырять с открытыми глазами, а в реке вода как будто ест глаза? Казалось бы, должно быть наоборот, ведь в море вода соленая, а в реке пресная!
Понемногу мы вошли во вкус. Купались, рыбу ловили, на солнышке загорали. И какое-то время даже не вспоминали про нашего славного профессора Головоломку и про его внучек Альфу и Бету. Но сегодня у нас вышел такой случай, что мы, словно сговорившись, сели писать письма.
— Ты кому? — спросил меня Семенов.
— Головоломке, конечно. А ты кому?
— Тоже Головоломке.
— Ну, давай писать вместе. Вместе — это значит, что я писал,
а Семенов лежал на кровати и сочинял. Но он больше дурачился, чем сочинял.
«Дорогой профессор Головоломка!»— написал я.
— Альфу и Бету не забудь,— сказал Семенов.
«И Альфа и Бета, — добавил я.— Мы сегодня ездили в деревню Синичку. Отсюда, из Черного Брода, ехал туда один старичок, и мы упросили его взять нас с собой. Лошади его, наверно, тысяча лет, она ползла, как черепаха. Семенов говорит, что это совершенно новое животное, еще не описанное в литературе, по названию ло-шадерепаха. Она никогда не ускоряет и не замедляет шага, так что двигается всегда с одной и той же скоростью. Семенов требует, чтобы я зачеркнул «скоростью» и написал «медленностью», но я не соглашаюсь, потому что «скорость» — это научный
термин, а «медленность» — такого, кажется, нет в физике.
После того как мы немного проехали, Семенов посмотрел на часы.
— Мы едем уже двадцать минут,— сказал он. — Далеко мы отъехали от Черного Брода, а, дедушка?
— Как раз половину, милок, как раз половину того, сколько отсюда до Мышиных Кочек, — сказал старик.
Там он и живет, в Мышиных Кочках; мы там не задерживались, выпили по кружке молока и тронулись дальше. Проехали пять километров, и я спрашиваю дедушку, далеко ли еще до Синички. Он ответил точно так же, как и прежде.
— Как раз половина, милок, как раз половина того, сколько отсюда до Мышиных Кочек.
Еще час прошел — наша лошаде-репаха (Семенов, пока я пишу, придумал новое название — черепахо-шадь) дотащила нас наконец до Синички. И мы тут же решили, что пошлем вам описание этого путешествия, а Альфе и Бете эту задачу».
Я прочитал все письмо Семенову, а он всполошился:
— Ты же не написал, что спрашивается в задаче.
Тогда я добавил:
«Спрашивается: какое расстояние от Черного Брода до деревни Синички?»